Читаем без скачивания В некотором царстве. Огненная пыль - Мария Ангелимова

В некотором царстве

Огненная пыль

Мария Ангелимова

© Мария Ангелимова, 2017

ISBN 978-5-4485-3788-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Орлиные крылья

Див, непоседливый дух леса, неслышно скользил среди ветвей. Утро сегодня выдалось на редкость погожим. Деревья после вчерашней грозы деревья шелестели на ветру чистой посвежевшей листвой. Зеленоглазые берегини вовсю хвастались друг перед другом новыми серьгами из хрустальной росы и тщательно заплетали свои длинные волосы в затейливые косы. Незаметно подкравшись, Див внезапно задул сильным ветром, взлохматил густые волосы ветвей, рассыпал на землю прозрачные жемчужины дождя. И весело расхохотался, уворачиваясь от рассерженных древесных красавиц. Продолжая тихонько посмеиваться про себя, он летел над кронами деревьев. Настроение у него сегодня было самое что ни на есть проказливое. Вот спугнул в кустах зайца, заставив подкрадывавшуюся лису полчаса гоняться за иллюзией и ловить свой хвост. Сочинил на ходу новый несложный мотив, заставив пересмешницу сойку разнести его по всему лесу. Дышалось легко, забот никаких – лето ведь на дворе, знойное жаркое лето.

Щедрый июль уже рассыпал по лугам пестрое многообразие цветов, позолотил колосья на полях и устроил настоящий пир для всех лесных обитателей. Вот и сейчас в густом кустарнике, усыпанном спелыми ягодами, трапезничал крупный тетерев. Приложив палец к губам, Див затаился в густой кроне белоствольной березы. Он-то заметил молодого охотника. Мальчик стоял за высоким кустом и целился в птицу из лука. По всему видать: неопытный еще. Однако, кто знает – новичкам же иногда везет. К тому же тетерев ничего вокруг не видел и не слышал, занятый своим обедом. Однако попасть в него было непросто: уж очень далеко, а ближе не подберешься. Так попадет или нет?

Затаив дыхание, Алик изо всех сил натягивал тугой лук. Кончик стрелы упрямо дрожал, не желая наводиться на цель. Ничего. Сегодня-то уж он точно вернется домой с добычей. Главное, не сводить взгляд с цели, так отец учил. Тетерев, будто почуяв неладное, беспокойно начал озираться по сторонам. Распустил крылья, неужели улетит? Эх, была не была. С замирающим сердцем мальчик отпустил тетиву. Стрела тоненько просвистела в воздухе и – запуталась в колючих ветках, даже не задев взлетевшего тетерева.

– Опять промазал! – раздался сзади насмешливый голос. Алик оглянулся. Снова они. Трое, нет, четверо ребят. Среди них, конечно же, Фомка, сын местного старосты. Маленький, Алику по плечо, щуплый, кособокий. Другой бы на его месте вел бы себя тише воды, ниже травы. Да только задиристым был Фомка, как петух. Опять же, отцовское положение ему многое позволяло. Так что невзирая на свой невзрачный вид, он считался за главного среди деревенской ребятни, чем самым наглым образом пользовался.

Сам Фомка в драку никогда не лез. Предпочитал, чтобы за него махали кулаками его приспешники. Вот и сейчас рядом с ним топтались двое крупных парней. Стоят, рукава засучивают, с ухмылкой предвкушая предстоящую забаву.

– Эй, ты! – крикнул Фомка. – Ты зачем опять в наш лес пришел?

– Почему это он ваш?

– А потому! Он рядом с деревней – значит, наш. А кто с нами не живет, тому здесь делать нечего. Понял?

Из-за спины Фомки выглянуло испуганное личико маленькой девочки. Сестренка, наверное. С ненавистью глядя на Алика, она кинула в него куском коры.

– Вот тебе! – и снова спряталась.

– Так его, Таютка! – захохотал Фомка, отправляя в рот горсть ежевики. От ягод язык и губы мальчика были чернильно-синего цвета, но это его, по всей видимости, совершенно не смущало.

– А ты что стоишь? Давай, проваливай!

Алик не спешил уходить. С какой такой стати? Да и по Фомкиному виду было понятно, что он всего лишь красуется, время тянет. А самому так и не терпится поскорее устроить драку. Иначе зачем они его окружили, подбираясь все ближе?

– Лук-то не большеват для тебя?

– Поди, и согнуть его не сможет…

– Смотри не споткнись! На лук опирайся – все какая-нибудь от него польза будет!

Что-то загорелось внутри от этих слов. Сам того не ожидая, Алик вскинул лук и выстрелил в воздух. Стрела описала высокую дугу, скрывшись за верхушками деревьев. Его преследователи вначале оторопели, а потом разразились возмущенными криками.

– Чего творишь?

– Такой сильный, да? Покрасоваться перед нами решил, да?

– Да что с ним разговаривать? Бей его, ребята!

Алик отступил, загораживаясь луком. Он не трус. Да и по силе нисколько не уступал нападавшим. Но ведь отец драться не велел.

– Помни, сынок, – говорил он. – Кулаками махать всякий дурак сможет. А меткое слово порой посильнее меча ранить может.

Вот только нужные слова у Алика находились, когда уже нужды в них не было. Как говорила мать: задним умом крепок! Так что пока он молча отражал удары, что распаляло обидчиков еще сильней. Один из нападавших крепко ухватился за лук, второй толкнул Алика в спину, и началась драка!

– Наддай ему! Наддай! – подзадоривал Фомка. Сам он, однако, держался на безопасном расстоянии. Трус. Рядом с ним повизгивала Таютка и хлестала дерущихся хворостиной, не разбирая, свой или не свой.

– Так-так. Двое на одного, значит?

Зычный мужской голос прозвучал как гром среди ясного неба. Деревенские со страхом обернулись. В приближающейся фигуре Алик узнал отца. Брови нахмурены. Губы недовольно поджаты. Даже Алику стало не по себе, что уж говорить о нападавших.

– Ходу! – скомандовал Фомка, подхватив сестру на закорки. И прежде, чем отец успел приблизиться, вся компания уже умчалась, сверкая пятками.

– Сильно они тебя? – отец осторожно вытер краем рукава ссадину, шутливо ущипнул кончик исцарапанного носа. Алик нагнулся за луком. Не сломали, и на том спасибо.

– А тетерева твоего я все-таки достал, – на расшитом поясе отца рядом с узорными ножнами болталась черная тушка. – Маме скажем, будто ты пристрелил, – заговорщически подмигнул он.

– Не надо, – буркнул мальчик.

– Обиделся что ли?

– А чего они ко мне все лезут? – Алик исподлобья взглянул на отца. – В следующий раз спуску не дам.

Отец вздохнул.

– Пойми, сынок. Мы у них в гостях, а не наоборот. И потом… Потом, нельзя нам к себе внимание привлекать. Никак нельзя.

Впрочем, внимания они и так к себе привлекали достаточно. Можно понять чувства людей, когда, проснувшись спозаранку, они видели на прежде пустовавшем месте выросший за одну ночь огромный терем!

– Свят, свят, свят! – протирали они глаза, не зная, то ли наяву это, то ли мерещится. А причину, по которой им уже в пятый раз приходилось переносить дом вместе со всеми слугами, конюшнями и высоченным частоколом, отец с матерью упорно умалчивали.

– Ты не горюй, – отец ободряюще похлопал его по плечу. – Раз уж такое дело, – перешел он на шепот, – то не грех и полетать немного!

Алик недоверчиво поднял на него глаза. Шутит, что ли? Летать ему было строжайше запрещено. Упаси Бог попасться на глаза кому из местных. Но отец не шутил. Распахнув полы плаща с вышитыми орлами на плечах, он раскинул руки, и из-под широких складок показались… два огромных крыла! Взмахнув ими несколько раз, отчего в воздухе закружились мягкие рыжеватые перышки, отец обернулся к сыну и улыбнулся.

– Ну что, полетели?

Див, все это время молча наблюдавший за происходящим, с молодецким гиком пристроился рядом. Уж он-то знал, как как поймать нужный ветер! Отвыкшие от полетов крылья сперва не слушались, словно чужие. Пару раз Алику казалось, что он вот-вот упадет. Но постепенно мускулы вспомнили прежние тренировки, уроки, секреты и тонкости, заложенные где-то глубоко в подсознании, и вскоре мальчик уже не думал о том, как он летит – он наслаждался, смаковал каждый момент, ощущая эту удивительную легкость во всем теле, чувствуя каждой клеточкой малейшее изменение ветра.

Окликнув его, отец указал рукой вниз. За синей лентой реки лес кончался, и начинались изумрудно-зеленые просторы лугов. На одном показалось пасущееся стадо овец. Подняв головы, те испуганно заблеяли и сбились в кучу.

– Поднимайся выше. за облака, чтобы пастух нас не увидел, – знаками показал отец. Быть увиденными людьми для них означало одно – еще один переезд. И дело тут не только в том, что никто не рад крылатым соседям, к тому же, владеющим непонятной колдовской силой. Алик давно подозревал, что они либо прячутся от кого-то, либо ищут то, о чем кроме них никому не положено знать. А может, и то, и другое вместе.

Не сей раз им не повезло. Из кустов показалась фигура деревенского пастуха, разбуженного беспокойным поведением овец. Видимо, приняв пролетающие крылатые фигуры за небожителей, он рухнул на колени, с испугом прикрывая голову и выкрикивая заговоры.